Дети и книга

Рубрики газеты: биография В.В.Бианки, самая его знаменитая книга, викторина, конкурс.

Электронная газета по творчеству В.В.БианкиГазету смотри здесь.

В.Бианки "Кто чем поет"

Слышишь, какая музыка гремит в лесу? Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами. Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые. Лягушки на озере начали ещё с ночи. Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли... «Ква-а-а-а-а!..» — одним духом пошёл из них воздух. Услыхал их Аист из деревни. Обрадовался:
— Целый хор! Будет мне чем поживиться! И полетел на озеро завтракать. Прилетел и сел на берегу. Сел и думает: «Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую». Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую, то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только! Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл. А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала: «Безголосая я цапля! Да ведь и Аист — не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает». И придумала: «Дай-ка на воде сыграю!»
Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул: «Прумб-бу-бу-бумм!..» — словно бык проревел. «Вот так песня! — подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. — Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?» Хвостом упёрся, назад откинулся, размахнулся головой — как задолбит носом по суку! Точь-в-точь — барабанная дробь.
Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея тоненький-тоненький писк послышался. Пищит усач, а всё напрасно; никто его писка не слышит. Шею натрудил — зато сам своей песней доволен. А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок. Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит. Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков — длинные задние лапки коленками назад. На крыльях — зазубринки, а на ножках зацепочки. Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за цепочки задевает стрекочет. Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр. «Эх, — думает долгоносый Бекас под кочкой, — надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся... Эх! Была не была, — полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!»
Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие пёрышки ветром перебирает.
И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял. А это Бекас.
Отгадай, чем он поёт? Хвостом!

Шмыгнул в подворотню и побежал по лугу. Увидели его дикие звыери, птицы и насекомые и думают каждый про себя. Выпь думает: «Я его обману!» Читать далее..
http://tvm296.blogpost.com/2010/01/blog-post_9934.html

Удод думает: «Я его удивлю!» Вертишейка думает: «Я его напугаю!» Ящерка думает: «Я от него вывернусь!» Гусеницы, бабочки, кузнечики думают: «Мы от него спрячемся!»
«А я его прогорю!» — думает Жук-Бомбардир. «Мы все за себя постоять умеем, каждый по-своему!» — думают они про себя. А Щенок уже побежал к озерку и видит: стоит у камыша Выпь на одной ноге по колено в воде. «Вот я ей сейчас поймаю!» — думает Щенок и совсем уж приготовился прыгнуь ей на спину. А Выпь глянула не него и шагнула в камыш. Ветер по озеру бежит, камыш колышет. Камыш качается взад-вперед, взад-вперед. У Щенка перед глазами жблтые и коричневые полосы качаются взад-впереед, взад-впереед. А Выпь стоит в камыше, вытянулась — тонкая-тонкая, и вся в желтые и коричневые полосы раскрашена. Стоит, качается взад-вперед, взад-вперед. Щенок глаза выпучил, смотрел, смотрел — не видит Выпи в каымыше. «Ну, думает, — обманула меня Выпь. не прыгать же мне в пустой камыш! Пойду другую птицу поймаю». Выбежал на пригорок, смотрит: сидит на земле Удод, хохлом играет, — то развернет, то сложит. «Вот я на него сейчас с пригорка прыгну!» думает Щенок.
А Удод припал к земле, крылья распластал, хвост раскрыл, клюв вверх поднял.
Смотрит Щенок: нет птицы, а лежит на земле пестрый лоскут и торчит из него кривая игла. Удивился щенок: «Куда же Удод девался? Неужели я эту пеструю тряпку за него принял? Пойду поскорей маленькую птичку поймаю». Подбежал к дереву и видит: сидит на ветке маленькая птица Вертишейка. Кинулся к ней, а Вертишейка юрк в дупло. «Ага! — думает Щенок. Попалась!» Поднялся на задние лапы, заглянул в дупло, а в черном дупле черная змея извивается и страшно шипит. Отшатнулся Щенок, шерсть дыбом поднял — и наутек. А Вертишейка шипит ему вслед из дупла, головой крутит, по спине у нее змейкой извивается полоска черных перьев. «Уф! напугала как! Еле ноги унес. Больше не стану на птиц охотиться. Пойду лучше Ящерку поймаю».



— Очень уж мне утомительно, — говорит, — пропитание себе добывать. Целый день трудишься-трудишься, ни отдыха, ни покоя не знаешь, а все впроголодь живешь. Сам подумай: сколько мошек надо поймать, чтобы сытым быть. А зернышки клевать я не могу: нос у меня слишком тонок.
— Да, твой нос никуда не годится! — сказал Дубонос. — То ли дело мой! Я им вишневую косточку, как скорлупу, раскусываю. Сидишь на месте и клюешь ягоды. Вот бы тебе такой нос.
Услыхал его Клест-Крестонос и говорит:
— У тебя, Дубонос, совсем простой нос, как у Воробья, только потолще. Вот посмотри, какой у меня замысловатый нос! Я им круглый год семечки из шшишек вылущиваю. Вот так. Клест ловко поддел кривым носом чешуйку еловой шишки и достал семечко.
— Верно, — сказал Мухолов, — твой нос хитрей устроен!
— Ничего вы не понимаете в носах! — прохрипел из болота Бекас-Долгонос. — Хороший нос должен быть прямой и длинный, чтоб им козявок из тины доставать удобно было. Поглядите на мой нос! Посмотрели птицы вниз, а там из камыша торчит нос длинный, как карандаш, и тонкий, как спичка. — Ах, — сказал Мухолов, — вот бы мне такой нос!
— Постой! — запищали в один голос два брата кулика — Шилонос и Кроншнеп-Серпонос. — Ты еще наших носов не видал! Поглядел Мухолов и увидал перед собой два замечательных носа: один смотрит вверх, другой — вниз, и оба тонкие, как иголка.
— Мой нос для того вверх смотрит, — сказал Шилонос, — чтоб им в воде всякую мелкую живность поддевать. — А мой нос для того вниз смотрит, — сказал Кроншнеп-Серпонос, — чтобы им червяков да букашек из травы таскать. — Ну, — сказал Мухолов, — лучше ваших носов и не придумаешь! — Да ты, видно, настоящих носов и не видал! — крякнул из лужи Широконос. — Смотри, какие настоящие носы бывают: во-о!
Все птицы так и прыснули со смеху, прямо Широконосу в нос!
— Ну и лопата! — Зато им воду щелокчить-то как удобно! — досадливо сказал Широконос и поскорей опять кувырнулся головой в лужу. — Обратите внимание на мой носик! — прошептал с дерева скромный серьенький Козодой-Сетнонос. — У меня он крохотный, однако служит мне и сеткой и глоткой. Мошкара, комары, бабочки целыми толпами в сетку-глотку мою попадают, когда я ночью над землей летаю. — Это как же так? — удивился Мухолов. А вот как! — сказал Козодой-Сетконос, да как разинет зев, — все птицы так и шарахнулись от него. — Вот счастливец! — сказал Мухолов. — Я по одной мошке хватаю, а он ловит их сразу сотнями! — Да, — согласились птицы, — с такой пастью не пропадешь! — Эй вы, мелюзга! — крикнул им Пеликан-Мешконос с озера. — Поймали мошку — и рады. А того нет, чтобы про запас себе что-нибудь отложить. Я вот рыбку поймаю — и в мешок себе отложу, опять поймаю — и опять отложу.
Поднял толстый Пеликан свой нос, а под носом у него мешок, набитый рыбой.
— Вот так нос! — воскликнул Мухолов, — целая кладовая! Удобней уж никак не выдумаешь! — Ты, должно быть, моего носа еще не видал, — сказал Дятел. — Вот, полюбуйся!
— А что же на него любоваться? — сказал Мухолов. — Самый обыкновенный нос: прямой, не очень длинный, без сетки и без мешка. Таким носом пищу себе на обед доставать долго, а о запасах и не думай. — Нельзя же все только об еде думать, — сказал Дятел-Долбонос. — Нам, лесным работникам, надо инструмент при себе иметь для плотничьих и столярных работ. Мы им не только корм себе добываем, но и дерево долбим: жилище устраиваем, и для себя и для других птиц. Вот у меня какое долото!
— Чудеса! — сказал Мухолов. — Столько носов видел я нынче, а решить не могу, какой из них лучше. Вот что, братцы: становитесь вы все рядом. Я посмотрю на вас и выберу самый лучший нос.
Выстроились перед Мухоловом-Тонконосом Дубонос, Крестонос, Долгонос, Шилонос, Широконос, Сетконос, Мешконос и Долбонос.
Но тут упал сверху серый Ястреб-Крючконос, схватил Мухолова и унес себе на обед.
А остальные птицы с перепугу разлетелись в разные стороны.

Высоко над рекой, над крутым обрывом, носились молодые ласточки-береговушки. Гонялись друг за другом с визгом и писком: играли в пятнашки.
на шее.
Береговушка обрадовалась, спрашивает у желтой птички:
- Скажите, пожалуйста, как мне домой попасть?
- А ты чья? - спрашивает желтая птичка у Береговушки.
- Не знаю, - отвечает Береговушка.
- Трудно же будет тебе свой дом разыскать! - говорит желтая птичка. -
Меня зовут Зуек. А дом у меня вот тут - рядом.
Зуек пробежал несколько шагов и показал клювом на песок. Потом
А какая у Витютня хата? Один пол, да и тот, как решето, - весь в
дырьях. Просто прутики на ветви накиданы как попало. На прутиках белые
голубиные яйца лежат. Снизу их видно: просвечивают сквозь дырявый пол.
Удивилась Береговушка.
- У вашего дома, - говорит она Витютню, - один пол, даже стен нет. Как
же в нем спать?
разыщи Иволгу. У нее тебе понравится.
И Витютень сказал Береговушке адрес Иволги: в роще, на самой красивой
березе.
- Куда ты спешишь, маленькая? - кричит золотая птица Береговушке.
- Иволгин дом ищу, - отвечает Береговушка.
- Иволга - это я, - говорит золотая птица. - А дом мой вот здесь, на
этой красивой березе.
Береговушка остановилась и посмотрела, куда Иволга ей показывает.
Сперва она ничего различить не могла: все только зеленые листья да
Высоко над землей к ветке подвешена легкая плетеная корзиночка.
И видит Береговушка, что это и в самом деле домик. Затейливо так свит
из пеньки и стебельков, волосков и шерстинок и тонкой березовой кожурки.
Ласковая Пеночка стала Береговушку укладывать спать. Вдруг земля под
ними задрожала, загудела.
Береговушка встрепенулась, прислушивается, а Пеночка ей говорит:
- Это кони в рощу скачут.
- А выдержит ваша крыша, - спрашивает Береговушка, - если конь на нее
копытом ступит?
Пеночка только головой покачала печально и ничего ей на это не
ответила.
- Ох, как страшно тут! - сказала Береговушка и вмиг выпорхнула из
островок-то, оказывается, плавучий. Плывет по озеру куча сухого тростника.
Посреди кучи - ямка, а дно ямки мягкой болотной травой устлано. На траве
лежат Чомгины яйца, прикрытые легкими сухими тростиночками.
А сама Чомга рогатая сидит на островке с краешка, разъезжает на своем
суденышке по всему озеру.
Береговушка рассказала Чомге, как она искала и не могла найти себе
ночлега, и попросилась ночевать.
- А ты не боишься спать на волнах? - спрашивает ее Чомга.
- А разве ваш дом не пристанет на ночь к берегу?
- Мой дом - не пароход, - говорит Чомга. - Куда ветер гонит его, туда
стенку и просит жалобным голоском:
- Впустите, пожалуйста, хозяюшка, переночевать!
А из дома вдруг как высунется рыжая звериная морда с оттопыренными
усами, с желтыми зубами. Да как зарычит страшилище:
- С каких это пор птахи по ночам стучат, ночевать просятся к белкам в
дом?
Обмерла Береговушка, - сердце камнем упало. Отшатнулась, взвилась над
лесом да стремглав, без оглядки наутек!
Летела-летела - из сил выбилась. Обернулась назад - никого сзади нет.
Кругом оглянулась, - а место знакомое. Посмотрела вниз - внизу река течет.

В.Бианки "Первая охота"

Надоело Щенку гонять кур по двору.
«Пойду-ка, — думает, — на охоту за дикими зверями и птицами».
Шмыгнул в подворотню и побежал по лугу.
Увидели его дикие звыери, птицы и насекомые и думают каждый про себя.
Читать далее...
Выпь думает: «Я его обману!»

Вертишейка думает: «Я его напугаю!»

Ящерка думает: «Я от него вывернусь!»

Гусеницы, бабочки, кузнечики думают: «Мы от него спрячемся!»

«А я его прогорю!» — думает Жук-Бомбардир.

А Выпь глянула не него и шагнула в камыш.

А Удод припал к земле, крылья распластал, хвост раскрыл, клюв вверх поднял.

Смотрит Щенок: нет птицы, а лежит на земле пестрый лоскут и торчит из него кривая игла. Удивился щенок: «Куда же Удод девался? Неужели я эту пеструю тряпку за него принял? Пойду поскорей маленькую птичку поймаю». Подбежал к дереву и видит: сидит на ветке маленькая птица Вертишейка.

«Уф! напугала как! Еле ноги унес. Больше не стану на птиц охотиться. Пойду лучше Ящерку поймаю».

Ящерка сидела на камне, глаза закрыла, грелась на солнышке. Тихнько к ней подкрался Щенок, — прыг! — и ухватил за хвост. А Ящерка извернулась, хвост в зубах у него оставила, сама — под камень! Хвост в зубах у Щенка извивается. Фыркунул Щенок, бросил хвост — и за ней. Да куда там! Ящерка давно под камнем сидит, новый хвост себе отращивает.


Взвизгнул Щенок, хвост поджал, повернулся — да через луг, да в подворотню. Забился в конкуру и нос высунуть боится. А звери, птицы и насекомые — все опять за свои дела принялись.



— Очень уж мне утомительно, — говорит, — пропитание себе добывать. Целый день трудишься-трудишься, ни отдыха, ни покоя не знаешь, а все впроголодь живешь. Сам подумай: сколько мошек надо поймать, чтобы сытым быть. А зернышки клевать я не могу: нос у меня слишком тонок.

— Да, твой нос никуда не годится! — сказал Дубонос. — То ли дело мой! Я им вишневую косточку, как скорлупу, раскусываю. Сидишь на месте и клюешь ягоды. Вот бы тебе такой нос.

Услыхал его Клест-Крестонос и говорит:

— У тебя, Дубонос, совсем простой нос, как у Воробья, только потолще. Вот посмотри, какой у меня замысловатый нос! Я им круглый год семечки из шшишек вылущиваю. Вот так.

Клест ловко поддел кривым носом чешуйку еловой шишки и достал семечко.

— Верно, — сказал Мухолов, — твой нос хитрей устроен!

— Ничего вы не понимаете в носах! — прохрипел из болота Бекас-Долгонос. — Хороший нос должен быть прямой и длинный, чтоб им козявок из тины доставать удобно было. Поглядите на мой нос!

Посмотрели птицы вниз, а там из камыша торчит нос длинный, как карандаш, и тонкий, как спичка.

— Ах, — сказал Мухолов, — вот бы мне такой нос!

— Постой! — запищали в один голос два брата кулика — Шилонос и Кроншнеп-Серпонос. — Ты еще наших носов не видал!

Поглядел Мухолов и увидал перед собой два замечательных носа: один смотрит вверх, другой — вниз, и оба тонкие, как иголка.

— Мой нос для того вверх смотрит, — сказал Шилонос, — чтоб им в воде всякую мелкую живность поддевать.

— А мой нос для того вниз смотрит, — сказал Кроншнеп-Серпонос, — чтобы им червяков да букашек из травы таскать.

— Ну, — сказал Мухолов, — лучше ваших носов и не придумаешь!

— Да ты, видно, настоящих носов и не видал! — крякнул из лужи Широконос. — Смотри, какие настоящие носы бывают: во-о!

Все птицы так и прыснули со смеху, прямо Широконосу в нос!

— Ну и лопата!

— Зато им воду щелокчить-то как удобно! — досадливо сказал Широконос и поскорей опять кувырнулся головой в лужу.

— Обратите внимание на мой носик! — прошептал с дерева скромный серьенький Козодой-Сетнонос. — У меня он крохотный, однако служит мне и сеткой и глоткой. Мошкара, комары, бабочки целыми толпами в сетку-глотку мою попадают, когда я ночью над землей летаю.

— Это как же так? — удивился Мухолов.

А вот как! — сказал Козодой-Сетконос, да как разинет зев, — все птицы так и шарахнулись от него.

— Вот счастливец! — сказал Мухолов. — Я по одной мошке хватаю, а он ловит их сразу сотнями!

— Да, — согласились птицы, — с такой пастью не пропадешь!

— Эй вы, мелюзга! — крикнул им Пеликан-Мешконос с озера. — Поймали мошку — и рады. А того нет, чтобы про запас себе что-нибудь отложить. Я вот рыбку поймаю — и в мешок себе отложу, опять поймаю — и опять отложу.

Поднял толстый Пеликан свой нос, а под носом у него мешок, набитый рыбой.

— Вот так нос! — воскликнул Мухолов, — целая кладовая! Удобней уж никак не выдумаешь!

— Ты, должно быть, моего носа еще не видал, — сказал Дятел. — Вот, полюбуйся!

— А что же на него любоваться? — сказал Мухолов. — Самый обыкновенный нос: прямой, не очень длинный, без сетки и без мешка. Таким носом пищу себе на обед доставать долго, а о запасах и не думай.

— Нельзя же все только об еде думать, — сказал Дятел-Долбонос. — Нам, лесным работникам, надо инструмент при себе иметь для плотничьих и столярных работ. Мы им не только корм себе добываем, но и дерево долбим: жилище устраиваем, и для себя и для других птиц. Вот у меня какое долото!

— Чудеса! — сказал Мухолов. — Столько носов видел я нынче, а решить не могу, какой из них лучше. Вот что, братцы: становитесь вы все рядом. Я посмотрю на вас и выберу самый лучший нос.

Выстроились перед Мухоловом-Тонконосом Дубонос, Крестонос, Долгонос, Шилонос, Широконос, Сетконос, Мешконос и Долбонос.

Но тут упал сверху серый Ястреб-Крючконос, схватил Мухолова и унес себе на обед.

А остальные птицы с перепугу разлетелись в разные стороны.



В.Бианки "Снежная книга"

Набродили, наследили звери на снегу. Не сразу поймешь, что тут было.

Налево под кустом начинается заячий след. От задних лап следок
вытянутый, длинный; от передних - круглый, маленький. Пошел заячий след по полю. По одну сторону его - другой след, побольше; в снегу от когтей дырки -

лисий след. А по другую сторону заячьего следа еще след: тоже лисий, только

назад ведет.

Заячий дал круг по полю; лисий - тоже. Заячий в сторону - лисий за ним.

Оба следа кончаются посреди поля.

А вот в стороне - опять заячий след. Пропадает, дальше идет...

Идет, идет, идет - и вдруг оборвался - как под землю ушел! А где

пропал, там снег примят, и по сторонам будто кто пальцами мазнул.

Куда лиса делась?

Куда заяц пропал?

Разберем по складам.

Стоит куст. С него кора содрана. Под кустом натоптано, наслежено. Следы

заячьи. Тут заяц жировал: с куста кору глодал. Встанет на задние лапы,

отдерет зубами кусок, сжует, переступит лапами, рядом еще кусок сдерет.

Наелся и спать захотел. Пошел искать, где спрятаться.

А вот - лисий след, рядом с заячьим. Было так: ушел заяц спать. Час

проходит, другой. Идет полем лиса. Глядь, заячий след на снегу! Лиса нос к

земле. Принюхалась - след свежий!

Побежала по следу.

Лиса хитра, и заяц не прост: умел свой след запутать. Скакал, скакал по

полю, завернул, выкружил большую петлю, свой же след пересек - и в сторону.

След пока еще ровный, неторопливый: спокойно шел заяц, беды за собой не

чуял.

Лиса бежала, бежала - видит: поперек следа свежий след. Не догадалась,

что заяц петлю сделал.

Свернула вбок - по свежему следу; бежит, бежит - и стала: оборвался

след! Куда теперь?

А дело простое: это новая заячья хитрость - двойка.

Заяц сделал петлю, пересек свой след, прошел немного вперед, а потом

обернулся - и назад по своему следу.

Аккуратно шел - лапка в лапку.

Лиса постояла, постояла - и назад.

Опять к перекрестку подошла.

Всю петлю выследила.

Идет, идет, видит - обманул ее заяц, никуда след не ведет!

Фыркнула она и ушла в лес по своим делам.

А было вот как: заяц двойку сделал - прошел назад по своему следу.

До петли не дошел - и махнул через сугроб - в сторону.

Через куст перескочил и залег под кучу хвороста.

Тут и лежал, пока лиса его по следу искала.

А когда лиса ушла, - как прыснет из-под хвороста - и в чащу!

Прыжки широкие - лапки к лапкам: гонный след.

Мчит без оглядки. Пень по дороге. Заяц мимо. А на пне... А на пне сидел

большой филин.

Увидал зайца, снялся, так за ним и стелет. Настиг и цап в спину всеми

когтями!

Ткнулся заяц в снег, а филин насел, крыльями по снегу бьет, от земли

отрывает.

Где заяц упал, там снег примят. Где филин крыльями хлопал, там знаки на

снегу от перьев, будто от пальцев.

Улетел заяц в лес. Оттого и следа дальше нет.